Дворянство. Том 3

Суть «претензии» Лаане вскрылась лишь после того, как наёмники вернулись и доложили, что никого больше не нашли, а значит, маг здесь был один, да и за нами никто не наблюдал. И уже тогда начальник нашего скромного «отдела» сел на водительское место и, ловко, но без суеты выворачивая руль, решил с нами поговорить более предметно.

Ко мне претензий, как я и думал, не было. Как и к моим действиям. К действиям Лены ‒ то же самое. Была претензия к самой ситуации…

– Любой подобный маг становится маньяком, когда начинает напитываться эмоциями убийств, – мужчина включил передние габариты и выехал на ровный асфальт. – Что-то такое происходит не только с их симбионтами, но и с разумом самого носителя, что они становятся опасными даже для своих. И этому воздействию очень сложно противиться, – почему мне показалось, что Лаане говорит так, словно всё же есть тот, кто пошёл таким путём, но не потерял себя? Или же он вспоминал что-то своё? Расспрашивать в этот момент его я посчитал излишним. – Поэтому подобные Ежову обычно не опускаются до уровня убийства более слабых существ. Какие эмоции он может получить от животного, а, Лена?