Человек из СССР. Пьесы 1927–1938

Ошивенский. Как хотите… У меня такое чувство, что сегодня никто не придет.


Федор Федорович включает полный свет.


Марианна (у телефона). Глупости. Откуда ты это взяла? Последняя съемка через неделю, они страшно торопят. Да.

Таубендорф. Алеша, прости, но я хочу тебя спросить: неужели ты все-таки – ну хоть чуть-чуть – не торопишься видеть жену?

Марианна (у телефона). Ах, он так пристает… Что ты говоришь? Нет, – конечно нет. Я не могу сказать, – я тут не одна. Спроси что-нибудь, – я отвечу. Ах, какая ты глупая, – ну конечно нет. Да, он обыкновенно сам правит, но сегодня – нет. Что ты говоришь?

Кузнецов. А тебе, собственно, какое дело, тороплюсь ли я или нет? Она замужем?

Таубендорф. Кто?

Кузнецов. Да вот эта…

Таубендорф. Ах, эта… Да, кажется. Впрочем, она живет одна.

Марианна (у телефона). Какая гадость! Неужели он это сказал? (Смеется.) Что? Ты должна кончать? Кто тебе там мешает говорить? Ах, понимаю, понимаю… (Певуче.) Ауфвидерзэ-э-йн[3].

Кузнецов (Марианне). А вы говорили недолго. Я думал – будет дольше.