Дворянство. Том 4

Только спрашивать об этом не стал. Мне припомнился сон, в котором мой симбионт сказал, что Миша, то есть, Кактус, должен в этом походе обрести что-то сильное, что позволит что-то изменить.

Когда нас накормили, расфасовали по палаткам и предложили отдохнуть до тех пор, пока за нами не приедут, я честно отказался. Усталости не было, особенно после полученного «концентрата», а вопросов было слишком много.

Степанов всякий раз, как я спрашивал о выживших, лишь отмахивался от меня рукой. Когда спросил о «диких» и о теле волшебницы, которую я убил, он тоже махнул рукой, словно и разговаривать со мной не хотел. Затем, правда, признался в не очень приятной теме.

Они не собирались нас искать. Лосев Павел сообщил, что мы погибли. Точнее, что он нас больше не видел до момента и после момента взрыва. Нас записали в погибшие сразу же.

И если бы не указание свыше насчёт меня и Эльвиры, нас бы никто и не стал искать. Меня смутило, что именно наши имена были в «указании». Не Лосевой, ни Светланы и не Анжелы. А только моё и Эли.