Я знаю, что видел

– Сейчас я вас обыщу. У вас есть что-нибудь, способное нанести травму мне или вам?

– Что? – снова не понимаю я. – Нет.

Он садится на корточки и похлопывает меня по ногам, продвигаясь понемногу вверх.

Затем останавливается. Достает откуда-то хирургические перчатки и надевает. Даже представить не могу, что он там, по его мнению, обнаружил. Мою зажигалку?

– Чарли, – обращается он к другому офицеру, которого я только что заметил. – Дай мне контейнер для оружия. Нашел кое-что.

Мое сердце подскакивает. Нож. Нож старого пьяницы.

– Это не мое, – затараторил я, даже чересчур быстро. – Я нашел это в парке.

Через несколько минут другой офицер возвращается с цилиндром из плексигласа. Кладет в него нож. Вещдок. Как они смогли так быстро связать меня с убийством женщины?

– Что происходит? – спрашиваю я, но уже и сам знаю: что-то не так.

Тяжкий вред здоровью.

Она должна быть жива. Все еще.

Глава восьмая

Среда

Сидя в машине по дороге в полицейский участок, прокручиваю в голове события, собираю по крупицам детали. Мертвая женщина. Хотя теперь уже совсем не мертвая, а живая. Но ей причинен вред. Серьезный. Усиленно вспоминаю: где-то под тридцать, так? Или уже тридцать? Темные вьющиеся волосы. На ней была розовая юбка – снова вижу, как она закрутилась вокруг талии. И та белая блузка, пролитое вино, пятна похожи на карту. Разломанная пластинка. Однако сейчас важнее, что это был мужчина. Я должен описать его во всех подробностях, чтобы, когда начну отрицать свою вину, звучать правдиво; а если и не правдиво, то хотя бы правдоподобно. Правдоподобность настолько важнее самой банальной, неприкрашенной, будничной правды. Особенно когда речь о таком, как я.