Сквозь туман меня не видно

Мира лежала на полу, тяжело дыша, пытаясь унять гулко бьющееся сердце. Надо было срочно рассказать Мангусту, что случилось. Обязательно!

Она перекатилась на бок, забыв о свеженабитой татуировке, зашипела и посмотрела на рисунок. Показалось, что трава на руке двигается, меняет положение, выкладывается тропкой от запястья до локтя. Мира моргнула, и все прекратилось. Татуировка спокойно заживала под защитной пленкой, но место теперь выбрала новое.

– Надеюсь, мать не запомнила, как выглядела та, – пробормотала Мира.

К

Но не было рядом Дарины, а в окно хлестал дождь. Словно опять смеситель сорвало, только на этот раз не внутри дома, а снаружи.

Ветки деревьев гнулись к самой земле, почти ложились. Агата сидела на кровати и наблюдала за этой древесной йогой. Вот дерево выгнулось дугой, должно было треснуть, но выдержало. Вот пронесло какой-то пакет, блестящий от воды. Послышался чей-то приглушенный вой. Агата представила, что это воет она. От безысходности, непонимания, что делать и куда бежать. Казалось, вчера она перепробовала уже все возможные варианты. Значит, надо только ждать. А ждать тошно. Тошно сидеть одной в номере на двоих, смотреть на вещи подруги, на маленькую плюшевую лисичку. Лисичку, которая всегда будет напоминать Дарину.