Неотправленные письма

Но Вы же понимаете, что ни один поисковик не остановился бы на этом. Несмотря на то что здесь ужасная связь, я, воспользовавшись короткой передышкой, созвонился с несколькими знакомыми архивистами. Зная номер части, дату написания донесения и обстановку на фронте, я сумел установить личность погибшего! Честно говоря, я этим горжусь, ведь задача была непростой. Но теперь в могиле на одной из донецких высот будет лежать не неизвестный солдат, а гвардии ефрейтор Вилен Васильевич Якимов. И я уверен, что его родня вскоре найдёт своего родственника, пропавшего без вести в годы войны, а когда здесь станет спокойно – сможет посетить место его последнего упокоения.

Знаете, Наташа, поисковое дело – это, конечно, очень интересно, захватывающе. Это всё равно, что быть персонажем исторического детектива. Но главное в нашем деле не это, не адреналин, не драйв (Вы, наверно, сейчас улыбаетесь, думая о том, что для Андрея Репина драйв – это сидеть с кисточкой, бережно очищая от породы фаланги пальцев или гильзу, в которой, возможно, лежит солдатская памятка…). Главное – это как раз справедливость. Человек не должен пропасть без вести. Его прах заслуживает того, чтобы быть по-человечески погребенным. Я называю наших противников варварами, но они хуже. Варвары всё-таки погребали своих собратьев. Укропы бросают их в поле, как ненужный мусор. Мы, по мере возможности, стараемся их хоронить – и этим тоже приходится заниматься моим солдатам, но в сопровождении сапёров-минёров. Дело в том, что эти нелюди очень часто превращают трупы своих боевых товарищей в мины-ловушки – совершенно нечеловеческое поведение!