Двести третий день зимы

– Ну да. – Звонкая растянула губы в улыбке. – Прямо по методичке, молодец. – Натянула шапку пониже, спрятала витой локон. – Не мерзни. – И пошла к освещенной части дороги.

А Нюта поспешила домой – до начала комендантского часа оставалось минут пятнадцать. Вечер можно было считать удачным, но ее мучила досада. Из-за тона этой звонкой девицы, из-за ее уверенности. И почему-то из-за витого локона, бесстрашно выбившегося из-под шапки.

«Сумасшедшая какая-то», – написал Славик, когда Нюта перед сном наговорила ему всю историю в сообщении.

«Зато две пачки!»

Славик помолчал, потом все-таки ответил:

«Бедная моя девочка. Ненавижу их всех».

Тут Нюта наконец-то заплакала. И пошла прятать нелегальные прокладки в шкафчик с нижним бельем.

3

– Сухари хорошие получились! – отчитывалась мама, пока Нюта искала опечатки в отчете. – Я хлебушек, значит, порезала, но не меленько, чтобы не крошился. На противень выложила и в печку. Она сейчас больше ста двадцати не греет, да мне и не надо.

Ограничение силы подаваемого тока официально не вводили, но, судя по барахлящим приборам, все было очевидно. Вероятно, именно их бессмысленные опыты в теплицах и забрали у мамы возможность приготовить нормальные сухари.