Моя истинная

Вита похлопала по месту рядом с ней, и я присела. Девушка же порыскала по выемкам в диване и достала пачку сигарет. С огромным вожделением она подкурила ее и затянулась так жадно, с закатанными глазами, что мне самой захотелось закурить.

– Гене не нравятся курящие телки, – прыснула она, но как-то нервно. А потом протянула мне пачку. – Будешь?

– Я не курю, – неуверенно пожала плечами я, хотя почему-то чертовски захотелось одну.

– Боишься, что скажет твой суровый мужик? – понимающе закивала девушка. Я ничего не ответила, неопределенно пожала плечами. Тогда Вита встала, скинула туфли с облегчением и торопливо прошла к будуару. Там, в столике со мужеством ящиков, оказалась огромная скрытая ниша. В ней и расположились сотни маленьких однотипных бутылочек, по форме напоминающих духи. С гордостью протянув мне одну, девушка усмехнулась: – Смотри, че есть!

Оценив прочти прозрачную, зелено-синюю водичку, я ничего не поняла:

– Парфюм любимый?

– Любимый, но не парфюм… – закатив глаза, та усмехнулась моему незнанию. – Про тебя говорят, что ты ничерта не знаешь. Новенькая. А я не верила! Наши жены все эту бадью по цвету узнают. Ща покажу, – девушка жадно тремя затяжками выкурила сигарету. Открыла мусорный бак с кучей ватных дисков. Затем брызнула свой отвар сперва на сигарету, затушив ту жидкостью, а потом и на свои руки. После чего выкинула в урну, замотав окурок в салфетку. Пока я недоумевающе следила за происходящим, там вдруг подсунула мне руку под нос. – Слышишь хоть какой-то запах? Нет! И мужики наши ничего не услышат.