Моя истинная

– Гордость. После такого его никто знать не захочет. Даже собственная семья, – пояснила женщина.

Саркастично хмыкнув, я удивленно вздернула бровь ко лбу:

– Неужели лучше умереть?

– Не знаю, как у людей, Сашенька, но у нас смерть – это почет и уважение, а трусов выгоняют вон и презирают. Для мужчины нет хуже оскорбления, – мне показалось, словно голос Наташи был наполнен гордостью за сородичей.

Сглотнув ком, я уже подрагивала от напряжения. Мой нервный взгляд скользил по альфе. Его волк казался мне величественным и гордым. Совершенно не пугал и не отталкивал. Наоборот, вызывал странное, не поддающееся здравому смыслу уважение.

– Стоп, – в голову вдруг резко ударило осознание. – Это не первая пря Босфорта?

– Нет, – кратко ответила Наташа.

– И, – мне требовалось больше информации, – он всегда дерется за женщин?

– Пря может быть из-за чего угодно. Но в случае нашего альфы – всегда из-за женщин, – Наташа хмыкнула. – Только ситуации разные.

Уточнять я не решилась. В горле появилось странное жжение, а в животе – болезненная тяжесть. Я с ужасом поняла, что будто бы ревную мужчину, который не принадлежит мне и никогда не сможет принадлежать. Мы были чужими, совершенно незнакомыми. Нас свела не любовь, а желание оборотня к продолжению рода.