Потапыч

Слова звучали несколько приглушённо, ничего не болело. Что и логично – странно было бы, после смерти, очнуться с дырками от пуль, от которых умер. Хотя вообще странно, что после смерти можно “очнуться”....

– В жопу философию и прочую хренотень. Я мыслю, следовательно, существую – это, конечно, так. Но предпочту жить, а не существовать.

Озвучил ехидной луне и ночному небу всё это, я стал шевелиться и оглядываться. И посмертие меня удивило, не только самим фактом того, что оно есть. Я валялся на обочине какой-то тропинки в лесу. В траве, голый. Холодно не было, да и видимые в слабом, ехидном лунном свете деревья явно были с листвой. При этом, похоже, я не чувствовал запахов, а вот дуновение ветерка прекрасно ощущалось.

– Так, себя я слышу, – присел я, пошевелил рукой траву. – Трава – шуршит, – констатировал я. – А почему не шумят деревья? И… а может я в коме или что-то вроде того?

Обдумал я этот вариант, присев. И, как-то, вот чёрт знает что выходит. С одной стороны – очнуться относительно здоровым бы хотелось. Вот только есть ма-а-аленькая проблемка.