Самый лучший комсомолец. Том 2

– Arbeit macht frei! – указал я на всем известную надпись на воротах. – «Труд освобождает». Кто-то скажет, что таким образом нацисты обманывали узников, давая им ложную надежду заслужить свободу, но я так не считаю – ведь здешний труд, вернее – уничтожение трудом, и вправду освобождал дух от бренной оболочки, – вздохнул. – Вот только никакого духа не существует, а со смертью оболочки умирают уникальный набор жизненного опыта и комбинация генов. Последняя формировалась миллионы лет, кстати, чтобы закончить свой путь в газовой камере или печке.

Виталина погладила меня по спине.

– Я спокоен, – улыбнулся я ей. – Для современного ребенка это все – словно картинки из учебника истории.

Вру – потряхивает, больно уж атмосфера давящая. А мы еще даже внутрь не вошли!

Обернувшись к многочисленным спутникам (две новых красивых младших лейтенантки и такого же чина КГБшный «плясун», Андрея оставили в Варшаве, откуда он поедет в Берлин чинить ногу), дал им шанс слиться без последствий.

– Последний шанс, товарищи! Там, – указал рукой на ворота за моей спиной. – Нас ждут только горе и чужая, но от этого не менее ужасная смерть. Зверства нацистов знакомы всему миру, и лишних подтверждений не требуют. Я сюда иду, потому что мне это нужно как творческой единице, но вам убивать настроение на много недель вперед совершенно необязательно. Если кто-то хочет вернуться в гостиницу, никто вас не осудит.