Кадота: Остров отверженных

"Но уже почти наступила ночь, а обычно они приходят с рассветом… И им еще рано появляться в этом месяце," – с этими мыслями я начинаю сбегать вниз по лестнице.

Когда я попадаю в нашу маленькую гостиную, Нерилла и моя мама беседуют на кухне полушепотом. На первый взгляд, это обычная безобидная беседа, которой они занимаются за чашкой чая каждое воскресенье. Однако, присмотревшись, вижу обеспокоенное выражение лица мамы. Нерилла, обычно такая энергичная, говорит осторожным тоном.

Озадаченная и в то же время встревоженная, я подхожу к ним и спрашиваю с ноткой неуверенности: – Мам, что происходит?

Их усталые глаза даже не замечают моего присутствия, продолжая молчаливый обмен взглядами.

Нерилла вдруг отворачивается, брызгая на лицо водой из раковины, словно пытаясь смыть с себя явное расстройство. Мама, выдохнув с трудом, кивает на обеденный стол, пытаясь спрятать свое лицо в ладони.

Проследив за ее взглядом, я замечаю письмо. Не обычное письмо, а с отличительной печатью Ведасграда. Эти письма, как я поняла еще в детстве, были "официальными" уведомлениями о вторжении гончих в деревню.