Де Бюсси и инфанта

Кроме того, нидерландские нищие представляли собой нечто среднее между просителями милостыни и бандой грабителей – почти у всех с собой имелись дубинки, рогатины, у некоторых – топоры. Выступивший вперёд предводитель шайки что-то залопотал грозным тоном на валлонском диалекте, из его речи я разобрал проклятия в адрес «испанских разбойников», видимо – более успешной конкурентной преступной группировки.

Пока бродяга излагал требования, и весь сброд пялился на меня, Ногтев подсыпал порох на полки. После пары выстрелов в воздух дорога стала свободной. И бесплатной.

Я с тоской вспомнил пороховые лепёшки с «драконьим огнём», или как там вавельский алхимик называл своё гремучее зелье. Лепёшки на пороховой полке позволяли держать пистолеты готовыми к бою, а не заниматься манипуляциями с оружием на глазах приближающегося врага.

– Луи, ты как думаешь, испанская банда – это вроде тех, бродячих, что взялись подстрелить Наварру около По? Или правда – королевские?

Меня тоже занимал этот вопрос. Продразвёрстка, мать её, изобретена задолго до большевиков. Бедность обдираемого населения никогда не останавливала экспроприаторов.