Рубиновый лес. Дилогия

Кому она принадлежала, если в таверне, кроме подавальщиц, не было других женщин?

– Солярис!

Он инстинктивно обернулся на меня, остановившуюся у двери, но это вовсе не я звала его, хотя чужой голос тоже был звонким, юным и девичьим. Створки кухни, расположенные за барной стойкой, откуда лился свет очага, распахнулись. Оттуда выскочила ещё одна посетительница с двумя длинными косами цвета пепла и широкой улыбкой до круглых ушек с серебряными колечками. Лишь благодаря тому, что я держалась у двери, она не утащила меня за собой, когда с разбегу напрыгнула на Соляриса и повалила его вместе с ближайшим столом на пол.

Мужчины с перемазанными в жиру ртами, поедающие голяшки, повернулись на шум. Девушка визжала и смеялась одновременно, сидя на Соле сверху. Она была щуплой и худой, меньше Маттиолы раза в два, но такой сильной, что Солярис даже не смог скинуть её с себя, беспомощно барахтаясь в окружении щепок и битой посуды.

– Солярис, Солярис! Это правда ты! Выглядишь, правда, неважно, но пахнешь… пахнешь совсем как раньше! Я узнала тебя. Какое же счастье!