Ведьмин костёр: обожжённые любовью

Мирела – полноватая, рыхлая, вечно жалующаяся на больные ноги старуха, в чудно повязанном платке и выглядывающими из–под него двумя седыми косицами, ревностно рассмотрела каждую вещь, которую я принесла.

– Надо же, не пожалел, – сказала она, ковыряя ногтем вышивку по горловине блузки. – Нам никому даже дотрагиваться не позволял, а тебе отдал.

Я подняла на бабушку Зорьки глаза.

– Дочери его умершей вещи. Любила красиво одеваться, – пояснила она и, отложив блузку, встряхнула льняное платье с широкой юбкой. – Мало похоже на то, что носим мы, но если добавить цветастый пояс и нашить монет–побрякушек, то вполне сгодится. Ткань хорошая, крепкая.

Вытащив из сумки, я подала старухе красную юбку, которая мне понравилась больше остальных вещей. Мирела, рассмотрев ее, одобрительно качнула головой. Годится.

– А что случилось с дочерью Петра? – осторожно спросила я.

– В родах померла. Вместе с ребеночком.

– Давно? – у меня сжалось от жалости сердце.

Старуха подняла глаза к небу.

– В конце осени год будет. Это она заставила Петра нас приютить. Добрая была.