Ведьмин костёр: обожжённые любовью

– Ничего, привыкнешь. Даже Егорка признался, что так ты гораздо милее смотришься.

– Не узнаю я себя, отчего жутко становится, – я горестно вздохнула. – Нос вроде такой же, да не такой – более курносый, что ли. Губы сделались тоньше, а рот меньше.

– Зато глаза на пол–лица, – Петр улыбался.

– Но не карие, к каким я привыкла, а зеленые. Как вода в застоявшемся пруду. Брови широкие и темные, как у персиянки. И сиськи… – я отвела глаза, борясь с собой, чтобы не сказать «как вымя у коровы». – Откуда такие сиськи? Одежда трещит.

Дядька Петр рассмеялся.

– Зато теперь не надо прятаться. Дыши свободно, гуляй, где хочешь. Ни один, кто знал прежде, не опознает.

– Дядька Петр, скажи, почему за свободу надо платить такую высокую цену?

– Потому что она бесценна, – он вытащил из–за пояса кнут и передал его красному, точно рак, Егорке. Наверняка малец подслушивал нашу беседу.

К тому времени он уже запряг лошадей. Я забралась на облучок и пристроилась рядом с мальчишкой. Дядька Петр пошел к голове обоза. Теперь ему не надо все время находиться рядом со мной, боясь, что меня опознают.