Калифорния на Амуре

Загорский продумал еще чуть-чуть и кивнул. Если так, то он, пожалуй, противиться не будет. Вот только надо иметь в виду, что в Желтуге он окажется не раньше зимы.

Зима с необыкновенной решительностью накатила на Амур, или, как его звали китайцы, Хэйлунцзя́н – Реку Черного дракона. Лиственные деревья в окрестностях великой реки давно оголились, осыпавшаяся с них листва догнивала в непролазной серой грязи пообочь лесных тропинок, присыпанных свежим снегом. Тропинками этими пользовались только зверовые охотники, спиртоносы да разбойники-хунхузы. Последние были стародавним здешним кошмаром: верхом на своих косматых лошадках с гиканьем и воплями налетали они на золотоискателей, возвращавшихся в русские станицы Игнашину и Амазар, или, напротив, ночными тенями проникали в китайскую часть прииска и беззвучно скользили от фанзы к фанзе, чтобы, проникнув внутрь, выдернуть одуревшего от сна строптивого компатриота, не желавшего платить наложенную на него дань, и, словно волки, уволочь под ночную сень пихт, туда, где никто не услышит его криков и не отыщет его бренных останков. Специально для борьбы с хунхузами на золотых приисках Желтуги созданы были охранные бригады общим числом в сто пятьдесят человек, а ночью поселок и участки объезжали конные патрули.