Змеиная вода

И тело покрывается испариной.

Воздух пахнет плесенью. Бумаги и те набираются воды, разбухают. Чернила начинают ползти, грозя вовсе исчезнуть. А на окнах привычно ложатся лужи.

Валентина их смахивает каждое утро. И вечером тоже. Но они появляются снова и снова.

– Чего такая мрачная? – а вот Бекшееву погода ни по чем. Довольный до того, что прямо бесит.

– Дождь.

– Это да… осень ведь.

Только сентябрь.

Сентябрю положено быть иным. Чтобы свет там. Солнце днем. И ощущение, будто лето никуда не делось. А вечером – прохлада и иногда, когда месяц уже на излете, то и заморозки. Легкие. Чтоб напомнить людям о близости осени.

Но не вот это вот.

– Чай будешь? – Бекшеев, зараза этакая, улыбаться не перестает, но чаю наливает в преогромную кружку, им же и подаренную.

И чай душистый, травяной.

А к нему пряник.

Я кошусь подозрительно, пытаясь припомнить, с чего бы вдруг посеред рабочего дня и этакое нарушение субординации. Нет, Бекшеев в принципе про субординацию вспоминает редко, если вовсе вспоминает. По-моему, он полагает её этакою начальственною придурью, которая временами изрядно мешает работе.