Снегурочка. В розыске

Царев резко отошел, а я видела ярость в его глазах. Я слишком хорошо знала приступы агрессии своего мужа и на что он способен в них.

****

Спустя пятнадцать минут, я собирала банки со спиртом уцелевшие после того, как Царев швырнул шкаф в стену. Уборщица Ольга Олеговна привыкшая к нашему главному молча вымела осколки и скрылась в коридоре. Царев закрыл дверь и пристально посмотрел на меня.

– Прости!

Я давно привыкшая к его ярости и знавшая что многие из персонала это знали, но закрывали глаза из за его отца в мэрии и мамы в администрации, что им выписывали хорошие премии и достойные надбавки к зарплате, ничему не удивлялась.

Царев встал и подошел к окну.

– Я помню всю вашу историю, прости! Помню, как ты любила его, страдала, а я якобы влез! Жалеешь, наверное!

Я молчала. Разговаривать не хотелось. Особенно обсуждать эту тему. Жалела? Нет. В тот момент я спасла свою маму даже ценой своего женского счастья, а еще родилась Маринка, самый важный человек на этой земле.

– Ты прости, Ренат, мне к пациенту надо идти! – я резко встала. Увидимся утром!