Камень. Книга двенадцатая

– Тем, что вместе с Сигизмундом теперь испугались и наши родственнички, Вильгельм с Георгом, и французский Людовик тоже, – рассмеялась бабуля. – Они же прекрасно понимают, что в Польше в связи со смертью короля с наследником обязательно начнутся междоусобные войны, и польское королевство перестанет являться таким удобным буфером между Россией и Европой. Одним словом, от всех заинтересованных сторон последовали призывы успокоиться и упреки в сторону вашего деда в том, что он совсем заигрался и в очередной раз поставил под угрозу весь мировой порядок, зиждившийся на неприкосновенности членов правящих родов.

– Ага, – буркнул Коля, – немцы с англичанами и испанцами первые вертели всю эту неприкосновенность на одном месте, когда на Ибице ту дичь в отношении нас устроили. – И под осуждающим взглядом императрицы Николай опустил глаза. – Извини, бабушка, не сдержался…

Мария Федоровна вздохнула:

– Я лично во дворце Гримальди нашла в себе силы сдержаться от несправедливости применения в отношении нас подобных двойных стандартов, а вот ваш дед утерпеть не сумел, и Вильгельм с Георгом тоже попали под раздачу, причем свои пять копеек немцам с британцами под шумок раздали и Гримальди с Бурбонами… Ругань могла длиться еще долго, дошло уже до неконтролируемых выплесков стихий и вообще было непонятно, чем это все закончится, но тут многоопытный Людовик очень удачно перевел стрелки на «виновника торжества», Сигизмунда, и общим решением королей и императоров полякам было поставлено на вид за их абсолютно неприемлемое поведение, негативно влияющее на и так сложную международную обстановку. – Мария Федоровна оглядела нас довольным взглядом и озвучила свое виденье ситуации: – Вот так вот, внучки, и делается порой большая политика! Ваш дед на ровном месте сначала спровоцировал своих царственных братьев на обсуждение по второму кругу уже давно решенных вопросов, в которых прямо прослеживалась их вина, а потом руками тех же немцев, англичан и французов порешал вопрос с поляками. Красиво?