Корни. О сплетеньях жизни и семейных тайнах

Честно говоря, мало кто из знакомых мне людей способен любить легко и свободно, без тени сомнений. При всей своей неискушенности в любви, сыновьям я желала лучшего и хотела передать им новый пакет привычек и опций. Я не хотела быть закрытой, погруженной в себя. С самого их рождения я старалась придумать более правильные инструкции. Можем ли мы разрушить проклятие и устоявшуюся схему, без всяких недомолвок двигаться к цели настойчиво и задорно? Способна ли я еще на что-то, кроме роли сомневающегося наставника в любви?

Когда мой отец умер, а я всё еще была его дочерью, задававшей вопросы о любви, я превратилась в детектива. Моей задачей было, хоронясь под папоротником, докопаться до корней проклятия страшной привязанности, и я полагала, что это имело какое-то отношение к тайне моей бабки по отцу, ирландки Карлинн Мэри Галлахер, которая не дожила до старости и о чьей жизни мы мало что знали. Отец, выросший в приюте, почти никогда о ней не говорил. На все мои расспросы о его детстве он отвечал: «Давай поболтаем о чем-нибудь другом». Всё, чем я располагала, – это ее имя, фотография величиной с квадратик шоколадки и кое-какие разрозненные комментарии моего дяди и папиной ныне покойной приемной матери. В частности, у меня в памяти сохранилась одна фраза, которую дядя повторил во время своего недавнего визита. Она была в депрессии. У нее были проблемы. Что-то было не так.