Корни. О сплетеньях жизни и семейных тайнах

Я рассказала своим братьям о нашей сестре С., а они сказали, что впервые о ней слышат. «Наш отец был очень замкнутым человеком», – повторили они, вызывая к жизни туманную фигуру человека, изо всех сил старавшегося оставаться незамеченным. Замкнутым? – подумала я. – Или осторожным, изворотливым, немножко странным? Может, он не хотел, чтобы про него что-либо узнали, думал, что любой известный о нем факт может быть использован ему во вред? Мой племянник подтвердил, что вскоре после того, как С. вышла замуж, между отцом и дочерью произошла ссора и с 1965 года они больше не общались. Еще одна трещинка в его тщательно закупоренной истории. Еще один ребенок вычеркнут из его биографии или сочтен лишней обузой. Теперь, когда я знала, как легко исчезнуть в этой семье, мне захотелось заступиться за нее, я задумалась о том, кто был к ней добр. Скажи мне, что повлияло на твою жизнь, что тебе пришлось преодолеть, – шептала я фотографии – а вообще никому.

Когда я узнала имя своего отца, первоначальная тайна, сведенная к лаконичному вопросу кто мой отец, никуда не делась. Она стала только объемнее – витала вокруг, огромная, жгучая. Узнав его имя, я оказалась включена в большую, прекрасную, разобщенную семью со всеми ее сложными связями, разрывами, секретами и скандалами.