Приемный ребенок

При слове «мать» у меня все сжимается внутри. «Ее больше нет, Имоджен».

Никакого стелящегося серого тумана при приближении к городу нет, нет и никакой старой ведьмы, которая вытянула вперед скрученный артритом палец и предупредила бы нас, что дальше ехать не следует. Никакой черный ворон не сидит на щите со словами «Добро пожаловать в Гонт» и не бормочет «Никогда больше». Тем не менее я чувствую, как ледяные пальцы страха сжимают мои легкие, и на мгновение становится трудно дышать. Щит старый, местами подгнивший, а буквы так выцвели, что при виде этого ты в последнюю очередь думаешь, что тебя здесь рады видеть. Щит темнеет у меня перед глазами, словно по нему растекается черная плесень, когда я на него смотрю. Поворот к дому моей матери находится всего в нескольких метрах слева. В груди все сжимается, дорога впереди плывет, все вокруг становится расфокусированным. Я вытягиваю руку и хватаю за руку Дэна.

– Не надо туда ехать.

Мой голос звучит как едва узнаваемый хрип. Дэн косится на меня, по его лицу пробегает тень обеспокоенности, он снижает скорость, и машина буквально ползет по дороге.