Снег, путь и приворот

Гости переглянулись и согласились.

Сыновья Светомира застелили в предбаннике простыней широкую лавку, и вскоре вошел к ним низенький кривоногий старик с подточенными зубами. Златан содрогнулся. Слыхал он про племена, где вот эдак зубы точили. Мало хорошего про них баяли.

Однако калмык тот закатал рукава темной рубахи, плеснул на ладони масла льняного, да и взялся сперва за Зорко Военежича. Ох, стонал старый воин! Ох, кричал да ругался! Кабы Златан рядом не сидел на скамье, поверил бы, что пытают кого! Зато как закончил калмык свои издевательства, да велел мятому да ломаному воину медовухи чарочку поднести – вскочил Военежич, будто молоденький! Пришлось и Златану на лавку лечь да орать непотребно, когда пальцы калмыка, словно гвозди, начали в тело втыкаться. Зато уж потом чувствовал себя гонец так, словно на коне и не сиживал, зад свой о деревяшку не отбивал!

После уж окатили гостей еще разок, чтобы масло смыть, да чистые рубахи натянуть помогли и в горницу к столу проводили.

Что уж говорить – посидели славно. И выпили сладкой медовухи, и томленой с брусникой оленины отведали, и пирожков с зайчатиной, и щей густых, с головизною, и пирога с визигой – сытых и довольных гостей в отдельный покой проводили да спать уложили. Зорко Военежич враз захрапел – караулы он еще до бани проверил и расставил. Да и мало ему тревоги было на воеводском-то дворе. Никто не посмеет печати взломать на возках с данью. А Златану Удаловичу не спалось. Сладко и расслабленно ныло размятое тело, придавая бодрости мыслям.