Фрунзе. Том 3. Польская партия

– Возможно, и так, – чуть помедлив, кивнул Дзержинский. – Но Луначарский предложил передать Советам право выбора президента как главы исполнительной власти и верховного главнокомандующего.

– Президента? Серьезно? – устало переспросил Фрунзе.

– Серьезно.

– Ладно. Давай вернемся к домам. Это важнее.

И они вернулись.

Хотя Михаил Васильевич уже изнывал от подобного рода разговоров и намеков. Не понимая, как их воспринимать. То ли люди действительно хотели всего этого, то ли пытались спровоцировать его на необдуманные поступки. А подставляться сейчас было не время и не место.

Дзержинский был его друг и соратник. Но при этом он был настоящий псих, одержимый навязчивыми идеями. И не дай бог оказаться на пути этих идей – в миг забудет про все и намотает на гусеницы. Так что Фрунзе не сильно доверял этим вот уговорам с его стороны, полагая, что тот его так проверяет.

Минут через десять, после завершения острого разговора о власти, к ним начали присоединяться другие участники. Тут и Рыков как глава СНК, и Бухарин как глава ВСНХ, и ряд архитекторов, включая таких именитых, как Иван Машков, бывший главный архитектор царской Москвы. Его тоже выдернули на ночь глядя.