Искупление злодейки
Я и правда выгляжу жалко. Худая, замызганная, босая, в порванном одеянии служительницы. Испачканная в саже так, что даже золото волос потускнело до уродливо-серого.
– А, это ты, – его слова режут меня, будто клинок палача. – Как там тебя… Элиза? Крыса, что кормила меня гнилью. Если вылижешь мои сапоги, то сможешь прожить до рассвета.
Его слова как ядовитая насмешка.
И так каждый раз!
Я никогда не носила ему никакой гнили. Я вообще его не знаю! Но он в этом сне, очевидно, знает меня.
Холодный пот стекает по спине. Сердце мечется, как птица, попавшая в силки. Тело сковывает инстинктивный страх – древний, как сам мир – такой испытывает кролик, которого настиг голодный волк.
Дрожа, я смотрю на красивое жестокое лицо. Его черты лишены жалости. Глаза не знают сострадания. Эхо равнодушия к моей судьбе царит в каждом хищном жесте мужчины.
– Что ж, – холодно говорит он. – Как хочешь. – И поднимает меч.
Его движением управляет жестокая неизбежность.
Я зажмуриваюсь. Липкий смоляной страх накрывает сознание.