Афганский рубеж

– Вот как так?! Я десятку торчу, а ты просто так через неё апельсины получаешь. Чем я хуже?

И правда! Есть, видимо, в Клюковкине природное обаяние, которым он пользовался.

– Просто я красивый, мужественный, умный. Я люблю женщин, а они любят меня, – спокойно отвечаю, когда мы подходим к одному из подъездов трёхэтажного дома.

Тут память снова сработала. У Клюковкина квартира на втором этаже. Я пошарил в карманах и нашёл ключи.

– Чего стоишь? Пойдём, – сказал Батыров, направляясь в подъезд.

– Да тут я уже сам. Спасибо, Димон.

– Издеваешься?! Я вообще-то напротив тебя живу.

Ну точно, засранец! Живёт в одном доме и, даже, подъезде и проводить не хотел.

– Чего тогда ломался?

– Ещё я с тобой не ходил домой вместе, – фыркнул Батыров и пошёл, задрав к верху нос.

Во фазан! Мне казалось, в Союзе как-то более тщательно подходили к назначению командиров. Как Батыров смог пролезть, мне непонятно.

Поднялся по лестнице. Не сразу получилось открыть входную дверь. Как обычно, нужен определённый подход к открытию. Чуть потянуть дверь на себя, приподнять, провернуть один раз, и только потом всё откроется.