Тринадцатое дитя

– Я не создавал эти монеты, они уже существовали. Но я и не прятал их в рукаве или в карманах. – Он развел руки в стороны, его плащ всколыхнулся и опал мягкими складками.

– Хотя под таким большим плащом можно было бы спрятать все, что захочешь, – заметила я, и он рассмеялся.

– Да, Хейзел. Так и есть.

Я помахала монетой у него перед носом.

– Если это волшебство… – я постаралась произнести это слово так же пренебрежительно, как крестный, – то что тогда это? – Я кивнула в сторону рощи.

– Сила. Настоящая сила. Созидание. – Он протянул руку, и из его ладони пробился зеленый побег. Не дерево, нет. Цветок. На тонком стебле развернулись широкие листья, будто натертые воском. Лепестки были темно-лиловыми и напоминали по форме перевернутый колокольчик. – И разрушение.

Цветок завял, его листья и лепестки почернели, свернулись засохшими трубочками и рассыпались в пыль.

– Этого цветка не было нигде в мире, пока я его не создал. И его снова не стало, когда я своей волей отменил его существование.

– По-моему, это и есть волшебство. – Я провела кончиком пальца по его ладони. Пыль от исчезнувшего цветка, неразличимая на его коже, окрасила мой палец черным, словно я испачкала его в саже.