Штык ярости. Том 3. Суворов против Наполеона

Но этому желанию не суждено было сбыться. Мы как раз ехали не по широкому проспекту, а по узкой улице, зажатой со всех сторон домами, и впереди заманчиво показались мосты и ограждения набережной. Но затем послышался бешеный топот и с боковых переулков выскочили две упряжки, каждая влекомая парами лошадей, которых, к тому же, нещадно лупили кучеры. В каретах, тоже, кстати, открытых, помимо возниц сидели по трое вооруженных людей в каждой.

Странные транспортные средства мигом нагнали нас и помчались почти вплотную. Люди в каретах подняли ружья и навели на нас, причем, по большей части на меня. Эта, конечно, была особая честь, от которой я предпочел бы, чтобы меня избавили.

− Что вы делаете, господа? – закричал Кушников, а Стрельцов, не теряя времени, сложился пополам и повалился на дно кареты.

Я посмотрел вправо, затем влево и понял, что сейчас на улицах мирного Санкт-Петербурга загремят выстрелы. Мало того, по итогам этой перестрелки почти наверняка прикончат некоего таинственно появившегося год назад испанского виконта с темной репутацией колдуна и черного целителя. Весьма незавидная участь, а ведь у меня даже не даже завалящего захудалого кремниевого пистолета, чтобы выстрелить в ответ.