Штык ярости. Том 4. Пожар Парижа

Поэтому, когда неподалеку вдруг рвануло ядро и от этого меня накрыло ошметками влажной сырой земли, перемешанной с травой, я не сразу догадался, что произошло. Смирный с ржанием опрокинулся на землю и придавил своей массой меня.

Затем я на время оглох и вообще ничего не слышал. Я видел, как конь ворочается на земле и пытается встать, а моя левая нога зверски болела, кажется, он сейчас расплющит ее на тысячи мелких осколков. Голова грозила расколоться на несколько частей и я не соображал, где нахожусь и что со мной происходит.

Затем я высвободил ногу и встал, а Смирный тоже вскочил на ноги. Постепенно ко мне возвращался слух и я слышал вой снарядов и выстрелы из ружей, а еще дикие крики людей. Я все еще держал Смирного за уздечку и это было зверски неудобно для коня, потому что я остался на земле, а животное бегало вокруг меня. Смирный выворачивал голову и ржал от боли и гнева. Тогда я машинально поправил уздечку и оглядел сумки и оружие. Вроде все уцелело и ничего не потерялось.

Впереди шел в атаку полк егерей и дико кричал на все поле. Впрочем, сейчас тут кричали все и невозможно было разобрать отдельные голоса в этой какофонии звуков. Все это напоминало неумолчный шум на стадионе, когда болельщики кричат лозунги за свои любимые футбольные команды.