Жестокие принципы

– А мы теперь всегда здесь жить будем?

– Сейчас да, а дальше не знаю.

– Мам, – шепчет, пока я застёгиваю куртку, присев на корточки, – а давай никогда к папе не возвращаться? Здесь хорошо и нет чужих дядек, которые кричат.

– Если я буду ответственно работать, а Альберт Витальевич будет доволен, то мы останемся здесь.

– А кто это? – хмурит бровки, вспоминая незнакомое имя.

– Ему принадлежит этот дом.

– Я думала, что хозяин Костя.

– Костя? – Меня стремительно охватывает ужасом, когда я слышу такое милое «Костя» из уст ребёнка. – Тасенька, давай договоримся, – беру её лицо в ладони, фокусируя внимание, – ты никогда не говоришь «Костя», ладно? Только Константин Сергеевич, если хочешь у него что-то спросись.

– А если я скажу Костя, он будет ругаться?

– Да. Очень сильно.

– Ладно, – вздыхает и идёт к выходу, – а мне больше нравится Костя…

Тащу Тасю на площадку перед домом, где стоит несколько машин. Гриша курит, выхаживая по территории, и, видимо, ждёт нас.

– Поехали? – замечает и идёт к машине.