Жестокие принципы

– А бабушка чья была?

– Мужа.

– То есть родственник его, но досматривала ты и хоронила тоже ты?

– Именно так. Он даже на похороны не пришёл… Единственный родной человек, а он так… – Отчего именно сейчас становится особенно больно от мысли, что мы для Ромы давно перестали быть близкими. – А мне пришлось всё устраивать, договариваться, платить…

– Смотрю я на тебя, Лена, смотрю и всё больше понимаю, что ты диван.

– Кто?! – забываюсь, ошеломлённая сравнением, и непонимающе пялюсь на Островского.

– Если ты будешь постоянно себе отказывать в желаемом ради других, то станешь диваном: удобным и мягким диваном. Ты хочешь быть диваном? Если нет, тогда учись быть немного эгоистом и начни любить себя.

– Как вы?

– Как я не надо. Не лучший пример эгоистичности и худший любви к себе.

– Заметно.

– Каким образом?

– Возникает ощущение, что вы всё разом потеряли, а когда вам это самое всё вернули, эйфории вы не испытали.

– Потери, Лена, бывают не только вещественные. Есть худшие – духовные. Когда теряются чистые помыслы, искренние желания и хорошее поведение, и людям, потерявшим всё это, всегда дерьмово. Такие потери практически невосполнимы, незаменяемы новой порцией хороших людей, которые пришли в твою жизнь, потому что, разочаровавшись, ты всегда и во всём ищешь худшее и, как правило, находишь его.