Горькие поля

Пётр Семёнович сидел на стуле перед директорским столом в темно-синем жилете. Жилет немного жал под мышками, и это доставляло некоторые неудобства.

– Это, кстати, телефон Кравцова, – сказала Лидия Леонидовна, будто в оправдание того, что у нее не получается с ним совладать.

Наконец послышался какой-то шум – гудение степного ветра, ударившего в динамик, когда Кравцов записывал свое видео. Директор повернула экран к Петру Семёновичу, чтобы он смог увидеть. И он увидел: как размахивает пиджаком в борьбе с огнем. И далее, через полминуты, после всей суеты с тушением пожара прозвучала его сердитая заключительная фраза.

– И как это понимать, Пётр Семёнович? Называть детей придурками? Да как у вас язык повернулся?! – взвилась Лидия Леонидовна. – Вы хоть представляете, что с нами их родители сделают, если увидят эту запись?

– А кто компенсирует мне потерю любимого пиджака? – буркнул Пётр Семёнович.

– Придется вам извиниться перед детьми. Да-да, и не смотрите на меня так.

– Извиниться? Мне? Перед ними? А то, что они поджог на месте казачьего кладбища устроили, – это ничего? Детская шалость? На минуточку, это осквернение мест захоронений. Статья!