Будет больно

Я никогда в жизни не откажусь от сцены.

– А Я НЕ ЖАЛУЮ ТЕХ, кто называет меня лгуньей. – Бросаю на Гордона убийственный взгляд, подношу ключ к сканеру и слышу, как замок открывается. – Тот, кто передает вам информацию, что-то напутал. – Сердце бешено стучит. Толкаю дверь и затаскиваю внутрь сумку, не давая ему шанса ответить.

Что я знаю обо всех этих людях, о том, на что они способны? Откуда мне знать, что их угрозы ограничатся письмами? Ощупываю синяк на запястье и представляю, как Гордон за волосы тащит меня к морю и держит мою голову под водой, пока я не потеряю сознание. Сможет ли кто-то выяснить, куда я поехала? И станет ли кто-то вообще меня искать?

Мотаю головой, прогоняя страшные картины, и осматриваюсь в домике. Комната безупречно чистая: ни пылинки. Интерьер аскетичный, как в жилище лесоруба: функциональный, но без украшательств. К дальней стене придвинута односпальная кровать. Отглаженное белое белье заправлено с идеально ровными уголками. Напротив кровати стоят простой дубовый стол и стул с жесткой спинкой. За раздвижными дверцами обнаруживается небольшой шкаф. Ни ковра на полу, ни гаджетов на тумбочке, ни картин на стенах. Только на сосновых досках древесные узоры, напоминающие пчелиный рой.