Будет больно

– Идем, мисс Коллинз, – говорит Гордон.

Я спешу вслед за остальными. Ворота закрываются у меня за спиной. Передний двор представляет собой модернистский сад: присыпанные снегом топиарии в форме конусов, кубов и сфер. Каждый кустик идеально подстрижен. Ветер воет, словно женщина от ударов ножом, и подталкивает нас вперед по тропинке. Потуже заматываю шарф на шее, невольно воображая удавку, и всматриваюсь в здание перед нами – гротескное месиво из углов.

Мы спешим к дому. Сандерсону приходится перекрикивать ветер:

– Пойдем сразу в столовую, чтобы не стоять на холоде.

Останавливаюсь у ступенек дома. Возможно, здесь живет человек, который мне угрожал. Стекла дрожат в рамах, но движения за окнами не видно. Я словно стою перед картиной. Невозможно представить, что здесь кто-то находит исцеление, духовный рост и любовь.

«Все внутри умерли».

– Мисс Коллинз, – говорит Гордон у меня за спиной.

Я отгоняю эту дикую мысль и вижу, что остальные уже идут к торцу дома. У самой изгороди они сворачивают налево, исчезая из виду. Делаю глубокий вдох, захлебываясь хвойным запахом, и спешу догнать их.