Товарищ Танкист

– Пойми, дурья твоя башка, мы и так своим ходом прошли пятьсот километров, еще чуть-чуть – и ходовая накроется, и его придется бросить!

– Что вы ругаетесь!

– Потому что по-государственному не мыслите, товарищ сержант госбезопасности.

– Ладно, есть платформа, сейчас подгонят.

– Патроны дай, двенадцать и семь, у нас последняя лента к зенитному пулемету.

– Нету! Идите к машине, а вы, товарищ оперуполномоченный, останьтесь.

Кукушка подала платформу, Мишка взгромоздился на нее, и все бросились ошвартовывать и крепить танк. Затем вернулась Лариса, и через час подошел поезд из Смоленска. Дальше он не пошел, выгрузил бойцов и командиров здесь, к нему прицепили платформу и тронулись в сторону Смоленска.

– Сергей, – сказала Лариса, – я теперь ваш командир. Старший команды. Соня и Валик едут в вагоне на Москву, а мы в Ленинград. А почему туда?

– Я, вообще-то, питерский, и там есть танковый завод, даже два.

Ночь прошла спокойно, а утро встретили на Смоленск-сортировочной, там формировали состав на Питер. С самого утра начались бомбежки. Расстреляв последние патроны к зенитному пулемету, Сергей понял бесплодность и бесполезность того, что он делает. Но, Лешка добыл с разбитого эшелона несколько ящиков патронов к ДШК, ящик консервов, несколько шинелей и немного хлеба. Состав сформировали, затем довольно долго ждали отправления. Наконец, состав дернулся, и они поехали дальше. За Ярцево бомбить перестали. В Вязьме прибежала попрощаться Соня с ребенком, дальше их пути расходятся. Поезд шел ни шатко, ни валко, подолгу стоял на станциях. Ларисе, как единственной имеющей нормальные документы, приходилось бегать за кипятком. Днем гоняли АЭА, чтобы можно было включить кондишн и радиостанцию. Ночью спали под танком. Добрались до Бологого, там стояли трое суток – где-то ремонтировали мост. Лишь 4 июля въехали в Ленинград. Платформу затолкали к эстакаде 174-го завода возле Волковского кладбища на станции Навалочная. Запустили двигатель и сползли на грешную землю. Ночь так и простояли до утра у ворот завода.