Гридень 3. Экспансия

– Что ты знаешь? – нависал надо мной Степан Кучка.

– Задай, боярин, вопрос точнее! – не менее решительным, чем у боярина, голосом потребовал я.

– Как смеешь ты… – Кучка тяжело задышал, а после замахнулся на меня, но я смог перехватить его руку и даже демонстративно сжать запястье боярина, показывая, что и вовсе могу сломать конечность.

– Смотри, Степан Иванович, ты один раз меня ударишь, более пути назад не будет, – сказал я, откидывая его руку. – Ты не меня бить собрался, ты Братство измыслил унизить.

Было видно, что такое общение обескуражило боярина. С того времени, как мое сознание появилось в этом теле, в этом времени, я не особо-то и внешне изменился, все такой же молодой, пусть и рослый не в меру. Так что, привыкший к покорности от всякого, кто мал годами, кто не князь, да еще и в своем доме, от человека почти без охраны, не считать же два десятка ратников за таковую, Кучка не мог понять, насколько я блефую. Если смею угрожать, а прямых доказательств моего слабоумия нет, то, видимо, считаю для себя возможным отстоять свои слова. Но как?