Велнесс

Она поклялась, что это в последний раз. Еще до переезда сюда она пообещала себе, что останется здесь навсегда, что наконец построит другую жизнь – свою собственную жизнь, достойную и честную, – после детства, проведенного в постоянных скитаниях: подростком она жила в богатых пригородах мегаполисов Восточного побережья, перебиралась с места на место и меняла бесчисленные частные школы, пока ее отец разорял то одну, то другую компанию, проводя ревизии, приобретая активы, устраивая рейдерские захваты, переманивая сотрудников, ликвидируя предприятия, наживаясь и двигаясь дальше; для компании все кончалось банкротством и судебными процессами, а он зарабатывал бешеные деньги и исчезал – это было нечто вроде семейной традиции.

И поэтому она была рада встретить в Чикаго людей, которые восставали против такой грубой меркантильности, а тех, кто стремился разбогатеть, осуждали за «продажность» и клеймили «овцами».

Она не хочет быть продажной.

Она не хочет быть овцой.

И все-таки ей бы очень хотелось, чтобы ее приглашали на эти вечеринки.