Призрачные истории

В письме к другу и первому биографу П. С. Попову Булгаков упомянул один из мистических случаев, когда он воочию увидел любимого учителя[2]. Это неожиданное булгаковское видение Гоголя было связано с решением МХАТа возобновить пьесу «Дни Турбиных». Казалось бы, он должен быть рад этому долгожданному событию, но, к сожалению, после возвращения пьесы на сцену в жизни писателя случился нездоровый ажиотаж. В начале его стали со всех сторон поздравлять, причём делали это все подряд, в том числе и недоброжелатели; последние бестактно заглядывали ему в глаза и завистливо сулили большое обогащение. Писатель не знал, куда скрыться от подобных поздравлений. Однако по мере приближения к премьере проблемы нарастали, приобретая новые досадные детали: все кому не лень начали выпрашивать у него контрамарки, которые он получил в очень ограниченном количестве. Наиболее настырные требовали билеты в партер со словами: «Я смертельно обижусь, если не получу билета на премьеру».

От всей этой кутерьмы вместо радости у Булгакова, как он выразился, «свет померк в глазах». Далее случилось невероятное, о чём он откровенно поведал Попову: «Кончилось тем, что ко мне ночью вбежал хорошо знакомый человек с острым носом, с большими сумасшедшими глазами[3]. Воскликнул: „Что это значит?!“» Михаил Афанасьевич ответил видению: «Ты же сам сказал: „В голове кутерьма, сутолока, сбивчивость, неопрятность в мыслях…“» Свой горький ответ учителю он закончил словами: «Укрой меня своей чугунною шинелью!» Соглашаясь с просьбой, Николай Васильевич склонил голову и исчез.