Прорвемся, опера!

Найти его обычно можно было в морге, обладал он невыносимым характером, а ещё пил, как три вахтовика после дежурства, и часто мог явиться на место преступления пьяным в стельку.

Ничего сделать мы ему не могли, потому что работал он не в МВД, а в Минздраве, и нам не подчинялся. Однажды один следователь написал на него представление с жалобой. Из Минздрава пришёл ответ, что меры приняты, беседа проведена, но ничего не изменилось. Оно и понятно, если его уволить, то город останется вовсе без судмедэксперта.

– Вот мы и дошли до Ручки, – громко повторил Василий Иваныч, будто не все это слышали в первый раз. – Ну, чё там случилось, Яха?

Ручка медленно повернулся к Устинову, смерил его очень внимательным взглядом и мрачно произнёс:

– Он умер.

Друг друга они не любили. Особенно с тех самых пор, как однажды Василий Иваныч пришёл в морг, где работал Ручка, откатил каталку с телом подальше, а сам прикатил из коридора другую, накрылся простынёй и принялся ждать, чтобы в нужный момент «ожить» с яростным воплем. Судмедэксперт такую шутку не оценил, Устинова выгнал, потом три дня заикался и не просыхал от пьянки пару недель.