Мёртвые уши, или Жизнь и быт некроманта

Тени, а заодно и мы с Карломаном, едва не потерявшим челюсть от удивления, замерли на месте, обалдев от такого сумасшедшего представления и широты кругозора Базиля, а он, видимо, войдя в раж, продолжал:

– Позвольте представить вам несравненную мадемуазель Орей Морт по прозванию Мёртвые Уши!

– М-м? М?! – вопросительно промычал кромешник, словно знал Мавроди лично, показывая куском отвалившегося эльфийского уха в дрожащей и расплывающейся руке на меня, а Базиль выразительно пнул меня в бок.

– Да! – набравшись наглости, выпалила я. – А прозвана я так за то, что страдаю пагубной страстью коллекционировать уши невежливых граждан.

Не знаю, чем закончилась бы эта история, не пробудись во мне в это время буйная некромантская силища. Я почувствовала, что глаза мои начинают светиться, и машинально вынула подаренный Ленорман лорнет. Взгляд сквозь его разноцветные стёкла безжалостно содрал весь цилиндрово-фрачный камуфляж с кромешников, обнажая их угольную черноту. Они были похожи на скважины, уводящие в невероятную глубину, из которой, возможно, за мной уже наблюдал, тот, кого здесь все называли Хозяином. Чтобы развеять это страшное ощущение, я представила, что вся фрачная команда синхронно садится в свой чёрный экипаж и под лихую забубённую песнь «Эй, ямщик, гони-ка к яру!» эффектно уезжает в глубину потустороннего Парижа, и очнулась от этих мыслей, когда чья-то рука мягко и осторожно заставила меня опустить лорнет. Вскоре я поняла, что это была костлявая длань Карломана.