Сын Тишайшего
Рынды поставили кресло на пролёт выше женщин и встали по бокам. Чуть ниже расположились Голицын и пятёрка воинов. Толпа не сразу заметила меня, но постепенно пришло понимание происходящего, и по людским рядам пошёл тихий гул. Всё-таки белые одежды рынд не оставляют иных трактовок.
– Требуем наказать всех виновных и вернуть недоимки за…
Оратор запнулся и испуганно уставился на меня любимого. Вслед за ним повернули головы остальные, включая женщин и бояр.
– Царь! Царь! Царь! – сначала тихо, а затем всё громче и громче пронеслось над главной площадью страны.
– Жив, отрада наша! – вдруг заорал какой-то детина, пугая соседей, и рухнул на колени.
Постепенно за ним последовала вся толпа – и даже испуганные бояре. На ногах остались только мои здешние родственники и свита.
Приехали!
Глава 4
Над площадью повисла тишина, нарушаемая только шорохом одежды, редким кашлем и возгласами, раздававшимися из-за колокольни Ивана Великого. Народ продолжал подходить, и не все понимали, что происходит. Тишина не гробовая, а гнетущая. И я откровенно растерялся. Не учили меня выступать перед толпой, ранее я занимался совершенно иными делами.