Почему нет?

Смех зарождается в груди и вырывается громким хохотом из горла. Это какой-то абсурд, но мне даже нравится. Ясмина расслабленно улыбается, а я шагаю вперед.

– Возьми себе стул, – кивает она на широкий проход в стене.

– Разве ты не хочешь сидеть у меня на коленях?

– Эй! А где скромность?!

– Ты ведь все равно не вспомнишь. Чего мне стесняться?

– И то верно. А ты хорош.

– Спасибо, – хмыкаю я и тяну по полу тяжелый парикмахерский стул.

Сажусь напротив, Ясмина ставит локоть на подлокотник и кладет голову на ладонь. Смотрим друг на друга в молчании какое-то время, словно каждый из нас пытается мысленно влезть в голову другому.

– Жалко меня, да? – Ясмина первой нарушает тишину.

– В этом нет ничего постыдного.

– В чем?

– В том, чтобы не скрывать боль.

– Я и не скрываю. Я на самом дне отчаяния, но вопрос в другом… – Настораживаюсь, и она довольно улыбается. – Сколько бездомных котят и щенят в твоем доме?

– Что?

– Почему тебе не плевать на несчастья других?

– Может, только тебе повезло.

– Хочешь сказать, я особенная? Еще одна сладкая ложь. Какой же ты… манук[2].