Почему нет?

За окном мелькает тень, и на пороге студии появляется мужчина с ребенком на руках. Девочка лет четырех или пяти жмется к его груди, а он критически осматривается.

– Уши прокалываете? – спрашивает мужчина.

– Здравствуйте, – произношу я, слезая с высокого стула. – Да. Что вас интересует: игла, пистолет?

– Не знаю.

– Какую часть уха вы хотите проколоть?

– Мочки, – недовольно отвечает он.

– Обе?

– Вы издеваетесь?

– Нет, – говорю так же спокойно и вежливо. – Вы уже делали пирсинг?

– При чем здесь я? Уши надо дочери проколоть!

Смотрю на малышку, притихшую из-за резкого тона отца, а после возвращаю внимание мужчине.

– Детям пирсинг делаем только с десяти лет с разрешения обоих родителей и при желании самого ребенка.

– Что за бред?

– Правила.

– Идиотские правила. Я ее родитель, и я здесь.

– Девочке явно меньше десяти. Извините, но мы не сможем предоставить вам эту услугу.

– Вы серьезно?

– Более чем.

– Дурдом! – закатывает глаза мужчина и уходит, взбешенно толкнув дверь.

Забираюсь обратно на стул и краем уха слышу приближающиеся шаги. Ярослав опускает локти на стойку, и я приподнимаю подбородок. Лучи вечернего солнца, пробивающиеся сквозь стекла, играют бликами и тенями на мужественном лице, а в зеленых глазах так и читается – я знаю немало, но хочу знать еще больше.