Гонконг. Почти что пенсия

Глаза у госпожи Юн выпучены, явно напугана, дышит тяжело, а волосы растрепанны. Выбрасываю тюбик, в два широких шага оказываюсь рядом с супругой и забираю молоток. Жена не отпускает, пытается пнуть телефон ногой. Не мое не жалко, но она на кой то черт разбила мобильник – вижу осколки стекла и пластика. Остаться совсем без связи – опрометчиво. Информацию нужно откуда-то брать. Нежно (если это применимо к подсечке) подсекаю опорную ногу госпожи Юн и усаживаю ее на диван. Прикладываю указательный палец к губам, глядя в ее широко раскрытые глаза, сам снимаю трубку с телефона.

– Слушаю!

– Ни хао, отец, – слышится дружелюбный голос из динамика.

Жена не сдается, пытается укусить мою руку и добраться до телефона, у нее явно истерика. Прикрываю динамик ладонью.

– Сын звонит. Дай поговорить.

Жена вздрагивает, губы искривлены и напоминают две тонкие полоски-нитки, на мокром месте глаза. В ответ коротко кивает и бежит в душевую. Пусть, заодно выключит воду.

– Ни хао, сын, – возвращаюсь к разговору.