Цугцванг

Через двадцать минут выхожу на своей станции, поднимаюсь по эскалатору и оказываюсь на улице, направляясь к дому. Старый, признанный аварийным, но всё ещё заселённый жильцами. Именно здесь я сняла комнату почти бесплатно. Два года назад я сменила фамилию, номер телефона, город и удалила все странички из соцсетей. Изначально заселилась в хорошую квартиру, но быстро поняла, что тишина и отсутствие людей рядом, вызывают страх.

– О, Алька пришла. Дай поцелую, – пьяный Серёга тянет ко мне руки, от которых я мастерски уворачиваюсь и следую по длинному коридору к своей двери.

– Алечка, привет, – тётя Лариса высовывается из дверей кухни. – Чайник поставить?

– Да, пожалуйста.

Юркнув в свою комнату, переодеваюсь с мыслями о папе. Видел бы он, где живёт его дочь. Он был бы не в восторге: непрекращающийся гомон, детский плач, крики пьяного Серёги, ругательства тёти Ларисы, ссоры Людки и Василия, стук, скрежет, грохот, скрип, стоны и ещё бесчисленное количество звуков коммунальной квартиры. И ещё многое из того, что раздражает людей. Но я привыкла, а в этом хаосе чувствую себя спокойно. Здесь даже тихий стон как сигнал, что нужно тебя проверить и предложить помощь, о которой в большинстве случаев никто не просил.