Фараон. Книга 3. Полководец поневоле

– Бенермерут, – обратился я к оставшемуся со мной воспитателю, после отъезда Меримаата, – пока мы пройдёмся, собери тех купцов, что поставляют нам провизию, а также глав семей музыкантов.

– Слушаюсь, мой царь, – он сразу направился к колеснице и, вскочив на неё, взялся за вожжи.

За управление второй встал я сам, показав Рехмиру встать рядом. Тот, не сильно привыкший к гибкому полу из кожаных ремешков, с трудом встал на него, вцепившись обеими руками в борта.

– Едем, познакомлю тебя с центурионами, – хмыкнул я, показав ему, как встать лучше, чтобы не свалиться по пути, и вожжами хлопнул по крупам лошадей. Колесница медленно покатилась по улице, а позади нас тут же пристроилось двадцать легионеров охраны из моих личных двух сотен. Которые, нужно сказать, пахали за троих во время вынужденного безделья войска. Если остальные подвергались муштре и изучению новых команд, то эти были вынуждены заниматься ещё и силовой подготовкой, поскольку я помнил, что не все быстро умели взбираться на стены при штурме городов, а потому весь тот комплекс из бега, подтягиваний, приседаний с грузами и остальными силовыми упражнениями, что делал я каждый день, достался и им. Вкупе с двойной порцией еды, которую теперь выдавали им, парни с каждой неделей становились всё более крепкими даже визуально, сильно теперь выделяясь своими габаритами среди остальных худощавых и поджарых легионеров, которых тренировались, как раз наоборот, больше в сторону выносливости.