Тайна Дома трех вязов

Оставив на время загадку закрытой комнаты, комиссар остановился у шкафа с граммофоном. Аппарат его заинтриговал. Предположение, которое высказал лейтенант Гийомен, было, безусловно, прекрасно и логично, но не отвечало на все вопросы. Форестье не верилось, что граф потрудится встать и поставить пластинку. К чему? Ведь он знал, что все остались в гостиной, поэтому подсматривать и подслушивать было некому.

Форестье сменил иглу – выбрал самую тонкую, чтобы не разбудить гостей, – а затем включил аппарат. Раздались первые ноты фортепиано. Слушая концерт, комиссар воображал, как убийца входит в комнату, представляя в его роли каждого из гостей по очереди, и ни один не заставил его насторожиться.

Когда произведение отзвучало до конца, Форестье перевел взгляд на библиотеку графа. Он заметил, что Библию сняли с привычного места и положили на небольшой столик. Закладкой была отмечена страница Послания к римлянам. Одна фраза была подчеркнута карандашом: «Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» [7]. Комиссар тут же вспомнил одно из трех писем с угрозами, которые получил Монталабер: «Месть и возмездие – не только Божье дело». Связь была ясна. Граф, должно быть, узнал выражение и отыскал его в Новом Завете.