Зимний эндшпиль

– Да. Всё строили так, чтобы люди могли не только работать, но и отдыхать. Бар небольшой, конечно, но владелец – отличный повар. Лично я готовить категорически не умею, – Эмма кивнула на плохо гнущиеся пальцы на левой руке. – Да и не совсем ловко у меня это получается. Так что для меня такое соседство – просто спасение.

В машине повисло недолгое молчание, городские улицы уже остались позади, и Волков произнёс:

– Простите за мой характер, – он отпил кофе. – Устал невероятно. Полёт – дерьмо, кофе гадкий, виски не было.

– Ну на нашем лайнере виски тоже не предлагают, – улыбнулась Эмма. – Вы меня тоже извините, просто никак не найдут водителя, а я уж точно не самый лучший встречающий. Если хотите, я пересажу Паскаля вперёд, и вы можете подремать. Ехать три часа.

Мужчина поперхнулся напитком и перевёл на неё взгляд.

– Сколько?

– Три часа.

Волков вздохнул и закатил глаза.

– В такую жопу мира меня ещё не заносило, – он задумался. – Не надо, я здесь покемарю.

Закрыв термос, журналист обмотал голову шарфом и, устроившись поудобнее, закрыл глаза, чему Эмма была невероятно рада тому, потому что не любила вести ненужных разговоров, а предпочитала молчать. И подробности чужой жизни ей не были интересны.