Тамара Че Гевара

Называть меня без отчества я планировала разрешить во вступительной речи, если бы Хомякова меня не заткнула. Я считаю, что в двадцать первом веке человек вправе сам выбирать, как к нему обращаться. Мне комфортнее быть просто Тамарой, чем Тамарой Андреевной или – на международный манер – мисс Обломовой. Рассказав об этом девочкам, я поняла по их глазам, что они ценят моё новаторство. Самое время закрепить установившееся доверие.

– У меня к вам серьёзный вопрос, девочки! – Я перешла на шёпот и поманила их к себе.

Мои ученицы с готовностью приблизились.

– Я напрочь забыла, как зовут Хомякову.

Девочки в удивлении разинули рты. Одна хмыкнула, другая экнула, а третья воскликнула:

– Морфэма!

– МорфЕма? – на всякий случай уточнила я.

– МорфЭма, морфЭма! – наперебой закричали они.

Мне не удалось узнать, откуда у Хомяковой такое прозвище, потому что мальчикам тоже хотелось и познакомиться, и прощупать границы – всё, как нас учили на педагогике. Один сорванец (буду пока называть его так, хотя одноклассники обращались к нему иначе) запустил бумажный самолётик прямо в спину кому-то из девочек и стоял довольный в ожидании реакции.